Русские в Пекине довольно быстро окитаились, а первые албазинцы получили китайских жен. Однако на протяжении более двух веков албазинская рота сохраняла свою обособленность. В Пекине сложился и надолго сохранился особый тип албазинца, который русские описывали следующим образом: «Нерасчетливый, занятый собой и своим благородством, грубый, необразованный, суеверный, вероломный, лукавый, не знавший чем избавиться от тяготивших над ним свободного времени и несносной скуки, постоянно слонявшийся по улицам, гостиницам и театрам, куривший подчас опиум, пускавшийся в азартную игру и другие преступления, больной душей и телом, он скоро очутился в неоплатных долгах у столичных ростовщиков, став, в конце концов, притчей во языцех» [206] . Это типичная характеристика китайского солдата тех времен. Примечательно, что полностью окитаенные казаки продолжали официально называться и считаться русскими. Руководство цинского Китая искусственно пыталось оградить свою гвардию от китайской ассимиляции, для этого среди албазинцев поддерживалось православие. Следует отметить, что в XVIII веке более половины албазинцев даже не были крещены, но в Никольской церкви все же всегда были не только прихожане, но и церковный хор из восьмизнаменных солдат и членов их семей. Благодаря постоянным российско–китайским отношениям не прерывалась их связь с исторической родиной и русской культурой [207] .

Благодаря албазинцам в Пекине вновь появилось православие. В конце XVII века вместе с казаками в столицу Китая прибыл священник Максим Леонтьев [208] . Предназначение православного священника в Пекине было не только в том, чтобы удовлетворять духовные потребности православных казаков. Появление священника среди жителей Пекина было воспринято духовными иерархами России как возможность начала православной миссионерской деятельности среди китайцев. Митрополит Тобольский и Сибирский Игнатий [209] писал священнику Максиму Леонтьеву: «Ваш плен не бесполезен для китайцев; свет христова православия откроется им через ваше присутствие, и вы приобретете спасение». По его грамоте и был освящен Максимом Леонтьевым в 1696 г. первый православный храм в Пекине [210] . Фактически Игнатий положил начало как заграничному миссионерству православной церкви, как и созданию китайской православной церкви. Митрополит Сибирский и Тобольский предписал православному священнику в Пекине молиться и за китайского императора: «Еще молимся Господу Богу нашему помиловати раба Своего (имярек) богдыханова величества (как его в титулах пишут), умножити лета живота его и даровати ему благородное чадо в наследие рода их, и избавити его и боляр его от всякой скорби, гнева и нужды и от всякия болезни душевные и телесныя, и открытии им свет евангельского просвещения, и простити ему всякое прегрешение, вольное и невольное, и соединити его Святей Своей Соборней и Апостолькой Церкви, яко да получит и Царствие Небесное» [211] . Кроме отца Максима, в Пекине в XVII веке бывали другие православные священнослужители, приезжавшие в составе торговых караванов из русских земель. В 1698 г. проводил службы в китайской столице протопоп Василий Александров. Российская дипломатия поддерживала идею сохранения православия в среде албазинцев.

В начале XVIII века началась история Российской духовной миссии в Пекине. Вопрос об открытии православной миссии в Китае был поднят в России еще в 1698 году [212] . В 1700 г. Петр I указал Киевскому митрополиту подобрать кандидатуру на пост митрополита в Тобольске и послать с ним в Китай «добрых и ученых не престарелых иноков двух или трех человек, которые бы могли китайскому и мунгальскому языкам и грамоте научиться и, их суеверие познав» [213] , привести китайцев в «веру христову». После долгих переговоров, в 1712 г. император Канси разрешил присылку в Пекин Российской духовной миссии. Первая миссия, снаряженная по приказу Петра I Тобольским митрополитом и сибирским губернатором, прибыла в Пекин в 1715 г. вместе с возвращавшимся из России китайским посольством Тулишэня [214] . В ее состав вошли 3 священника и 8 причетников (младших церковнослужителей), возглавил миссию воспитанник Киевской духовной академии Илларион Лежайский [215] .

Успешная отправка миссии в Пекин и опыт работы католических миссионерских учреждений в Китае дали основание для попытки учреждения в Пекине православной епархии. Весной 1719 г. Сибирский митрополит Феодор (Филофей) писал сибирскому губернатору Матвею Гагарину, что есть надежда на прославление «имени Божия» среди китайцев и предложил отправить в Китай православную миссию численностью до 15 человек. Содержание письма Сибирского митрополита было доложено Петру I, полностью одобрившему эту идею. Это предложение поддержали Коллегия Духовных дел и Сенат. В качестве кандидата на место епископа в Пекине был выбран флотский обер–иеромонах АлександроНевской лавры, воспитанник Киевской духовной академии Иннокентий (Кульчицкий). Весной 1721 г. о. Иннокентий был наречен и хиротонисан во епископа Переяславского и выехал в Сибирь. Все попытки добраться до Пекина оказались неудачными, и в январе 1727 г. в Петербурге было принято решение оставить епископа Переяславского в Иркутске [216] .

Вопрос о новой миссии и ее статусе решался путем сложных двусторонних переговоров более пяти лет. Китайские власти упорно отказывались принимать епископа. Не особо настаивали на этом и российские представители, согласившиеся, в конечном итоге, на то, что миссии будут возглавляться архимандритами [217] . 30 декабря 1726 г. состоялся именной указ Екатерины I, повелевавший после окончания русско–китайских переговоров отправить новую миссию в Пекин во главе с выпускником Славяно–латинской академии в Москве архимандритом Антонием (Платковским). В указе Антонию предписывалось взять в Пекин учеников, которых он обучал в школе при Вознесенском монастыре монгольскому языку [218] . В начале 1727 г. был определен новый состав миссии: 3 священника и 3 ученика [219] , но выехать в Пекин вторая миссия смогла лишь в 1729 году.

Официальный статус Российской духовной миссии в Пекине был закреплен пятой статьей Кяхтинского договора 1727 года. Российская духовная миссия существовала на правах китайского государственного учреждения, русские священники получали чиновничьи ранги и соответствующее жалование. В этом же договоре говорилось о приобретении для россиян специального посольского двора в Пекине, в котором вскоре разместилась вновь прибывшая 2–я Российская духовная миссия. Посольский двор разместился на месте старого русского торгового подворья, в самой оживленной части Внутреннего города недалеко от императорского дворца и правительственных учреждений [220] . На территории посольского двора в 1728–1730 годах был построен и в 1736–м освящен храм Сретенья Господня (Наньтан). Он сооружался по китайской традиционной технологии и по образцу католического храма Бэйтан, но размером в половину меньше. В 1750–1760 годах были построены кельи, каменная колокольня с башенными часами с боем, каменная пекарня, баня и конюшня, были сооружены колодец и каменная ограда и разбит виноградник. Миссионеры также покупали земли в Пекине и его окрестностях [221] .